Просмотр полной версии : Истории села Данабаш
В этой теме я хотел бы разместить рассказы форумчанина Salieri (с диспута). Хоть это просто литература, но настолько актуальная, что я подумал в разделе Политика ей больше место.
№1 О самоуничижении и самокритике
- Баба – семилетний Рустам потянул дедушку за рукав – Зулейха няня говорит, что в нашей деревне все такие сытые и довольные потому, что мы люди благословенные, и благодать это судьба наша. И что деревня наша потому самая чудесная….
Зейнал киши, крепкий мужчина лет шестидесяти пяти очень сильно любил своего внука. Всю свою молодость и зрелость он работал с утра до позднего вечера и ту нежность и заботу, которую он не смог в свое время уделить своим детям, он сейчас отдавал Рустамчику.
- Балам – он притянул к себе внука – я тебе сколько раз говорил, что бы ты не слушал эту старуху. Она всю свою жизнь на шее у своих братьев прожила, ни семьи не завела, ни хозяйства не держала, ничего путного она не скажет.
В деревне в этом году так хорошо потому, что работать все стали больше, начальство умное – воду провели наконец и дорогу отремонтировали, и погода который год уже щадит урожай. Да и не совсем все хорошо у нас - много чего еще сделать надо в деревне нашей. А Зулейха – бездельница, и от безделья – сплетница! Не слушай ее!
- Но там у нее все собираются, баба. Слушают ее…
- Значит они тоже бездельники - отрезал Зейнал.
Он взял Рустама за руку, и они вышли в сад. Как и каждый день, когда внук к нему прибегал со школы, они прошли к тому уголку сада, где три года назад вместе посадили деревцо.
- Поглядим, не нужно ли нашему молодцу чего… ох мать твоя опять ругаться будет, ведь испачкаешься весь….
Года через два в деревне наступили смутные времена – такие, когда работы становится намного больше, чем обычно, а желающих сделать эту работу – меньше. Кто был виноват в случившихся бедах никто толком в деревне не знал, но разговорами об этом только и были заняты. Некоторые даже переругались из-за этих разговоров. И про урожай забыли за разговорами, и про то, что канал водяной чистить надо после каждой зимы. Алескер – деревенский драчун и паршивец – поколотил старейшин и объявил себя старшим. Никто с ним связываться не хотел. Оттого становилось еще хуже.
Трое домов на окраине деревни опустели – хозяева уехали в город в поисках лучшей доли.
Шли годы. Лучше не становилось.
- Зейнал баба – уже повзрослевший Рустам теперь редко бывал у деда – а помнишь старушку Зулейху…
Лицо старика нахмурилось.
- Да не сердись баба, смешное хотел рассказать: опять у нее народ собирается, только сейчас больше чем тогда. А вот говорит она теперь совсем другое, мол, все несчастья наши от того, что на роду у нас у всех это написано – быть несчастными и обездоленными…
- Не другое это, Рустамчик. Та же песня.
- Как же, баба?! – мальчик удивился
- Как бы ни было – хорошо или плохо – есть люди, которые верят в предопределенность того, что есть – для того, что бы оправдать свое безделье.
№2 О государстве и Родине
- Куда все бегут?!
Толпа детишек чуть не сбила Эфсану-хала с ног – они с криком пробежали мимо нее в сторону ручья.
- Циркачи приехали! – крикнул один из мальчишек.
- Ах, опять эти бродяги – фыркнула женщина и направилась к своему дому.
Каждую весну на краю села останавливался потрепанный ПАЗ-ик. В том ПАЗ-ике – две, или три семьи странствующих бедолаг – не то цыгане, не то еще какой другой народ «без роду, без племени». Ночи три задерживались – никогда больше. Никого не задирали, воровством и прочим бесчестием не занимались. И чтоб народ сельский по доброму принимал, устраивали для них, эти бродяги, представления: старший на гавале ритм отбивал, а детишки их – будто резиновые, черти – невероятную «гимнастику» демонстрировали. И еще, обычно в завершение, одна молодая, стройная как чинара девица пела – голос ее был невероятно чистый – будто раненный соловей.
- Ата, что мне взять для них? Кямал и Чингиз уже там – в глазах Заура была и просьба и беспокойство – а вдруг отец не пустит к ручью, или дома ничего не окажется в качестве гостинцев для бродяг.
- Ай гыз – окрикнул отец жену – положи несколько яичек и хлеба Зауру, пусть с глаз моих уже сгинет.
Мать завернула яичек, хлеба и кусок белого ароматного сыра в платок и, поцеловав сына в голову, велела ему быстро убираться к своим друзьям.
В свои десять лет Заур не вспоминал и не думал о том, что года два назад мать положила бы ему яичек побольше – что бы и сам поел и друзей угостил – еще и фруктов и конфет бы завернула. Разве ребенок должен думать о том, что тяжелые годы в деревне наступили и разве беспечная радость не есть ли счастье каждого ребенка?
Солнце садилось за густоту ароматного леса, делая небо невероятно ярким. Мальчишки-цыганята под звуки гавала дружно отплясывали свои зажигательные «танцы» , а сельчане громко приветствовали каждую их дерзость.
- Спасибо вам, жители самого гостеприимного и уютного села, Данабаш – выкрикивал время от времени тот, который играл на гавале – он и водил этот ПАЗ-ик, и был, видно, у них главным.
Закончилось представление. Первыми расходились те, кто помладше. Заур и Чингиз протолкнулись в толпу сельских юношей, которые окружили ПАЗ-ик – попрощаться с «циркачами» и поглазеть напоследок на черноокую красавицу-певицу.
- Приедете на следующий год? – не отрывая глаз от певички, крикнул один из юношей
- Конечно! – хитро улыбался Рафик, тот, главный «цыган»– всегда тепло и с душой нас встречаете. У вас – хорошо!
- Да, что ж хорошего – заученно протянул юноша, не совсем думая о том, что говорит – вон сколько народу уехало, и голод у нас которой уже год, и кендхуда дурной, в общем, не то уже село что было! Плохое стало село!
Рафик ухмыльнулся. И продолжая собрать свои принадлежности, бросил юноше напоследок:
- Ай, сынок, ручеек у вас так же чист и звонок. И лес – за ручейком – такой же богатый и ласковый. И домов, погляди, сколько! – все в ряд и крепко стоят. А таких как ты, здоровых и сильных, сколько село ваше вырастило?! Может вы и ваш кендхуда плохими стали, но ни как не ваше село!
- Нам бы такой дом – смущенно бросила красавица-бродяга и спряталась в ПАЗ-ике под строгогим взглядом Рафика. Вскоре они – безродные – уехали.
№3 О «них» и личной ответственности
Дом семьи Гасана был на самом краю села. Построенная еще при позапрошлом кендхуда узкая асфальтовая дорога – гордость села Данабаш – заканчивалась некогда именно у этого дома.
Весной прошлого года Гасан от безысходности уехал в Екатеринбург к дальнему родственнику – на заработки. В Данабаше остались его жена, пожилая мать и трое детей.
Накануне вечером он, после полуторагодового отсутствия, прибыл домой на радость своим детям и жене.
- Отдохну месяц и обратно – шепнул он жене так, чтобы дети не услышали, и обнял ее.
Проснувшись рано утром, Гасан решил пройтись по селу. Вернулся он озадаченный.
- Жена, а что с дорогой?!
Во время утренней прогулки он обнаружил, что сельскую дорогу полностью отремонтировали. Кроме участка от магазина до его дома, метров 300, который так и остался покрытый старым, местами треснутым, просевшим, а местами полностью разрушенным асфальтом.
- Прошлой осенью деньги, говорят, из районного центра поступили на ремонт дороги. А Алескер – кендхуда – сэкономил кое на чем и договорился с ремонтниками … вон, глянь, машина новая у сына его! Новая дорога чуть уже той, что была, не заметил? И тут и там урезал – тебя не было, и наш участок тоже… урезал. Я его спрашивала – говорит асфальт закончился, сделаем, мол, в следующий раз… а, что я могла?!
Лицо Гасана посерело. Он ничего не сказал жене. Вышел из дома и прямиком направился к Ахмеду – своему соседу и товарищу.
- Что же никто из вас рот не открыл, ничего не сказал Алескеру?! – отчитывал Гасан Ахмеда. В голосе его была обида и негодование – если меня здесь нет, значит можно с моей семьей поступать так?! Она женщина, за себя постоять не могла, но вы же все….!
- Успокойся, Гасан. А что мы могли. Ты же знаешь, они делают что хотят – кто ж на их управу найдет?!
- Да кто они?! Ты про Алескера, паршивца?! Надо было всем вам собраться и сказать свое слово – что бы он вам всем смог сделать?! Это же каждого из нас касается! Понимаешь?! Не только меня! Не в моем куске дороги беда – а в том, что Алескер может делать, что хочет!
- «Собраться» - ворчал Ахмед – набрался ты в России, брат, демагогии…
Хлопнул дверью Гасан и ушел.
В конце месяца он продал племяннику Алескера свой дом и уехал вместе со своей семьей в Екатеринбург насовсем.
На следующий год к селу от магистральной линии проводили новый водопровод. Ахмеда дом – как сказал ему Алескер – находился выше уровня основной линии. Также как и несколько других домов по соседству. И поэтому для того, чтобы подвести к их участку воду, необходимо, якобы, установить мощный насос.
Вот только в смете стоимость насоса и сопутствующих работ не заложена, и поэтому Ахмеду нужно будет «скинуться»….
№4 О проблемах и «проблемах»
- Дорогие сельчане – с пафосом кричал собравшимся сельчанам Алескер – я собрал вас, что бы заявить радостную весть. Нам выделили бюджет на постройку библиотеки.
Толпа одобряюще загудела. А кендхуда продолжал
- Наши педагоги и старожилы об этом давно просили и вот, как доказательство того, что о нас думают и заботятся, решение принято. Наконец наши детишки смогут получить доступ к знаниям, накопленным лучшими умами прошлого и настоящего! И смогут найти достойное себе место в будущей жизни.
После выступления кендхуды сельчане стали расходиться, обсуждая новость о строительстве библиотеки.
Алескер попросил двух старожилов – Зейнала и Айдына - зайти к нему.
- Подожди здесь минуточку - сказал он Зейнаду когда они зашли к нему в прихожую – я переговорю с Айдыном, а потом мне и тебе есть что сказать.
Закрыв за Айдыном дверь в свою комнату, он обратился к нему.
- Понимаешь, Айдын киши, ты наш аксакал. Образование в Баку получил. Сыновья твои в Москве сейчас. В общем, уверен, лучше тебя никто не понимает, что источником знаний для нас всегда была и остается только Россия.
- Нуу.. - начал было Айдын, но Алескер его перебил.
- Ты знаешь, что это так. И я знаю, что это так. Вот нам надо решать: завтра мы библиотеку, допустим, построили, надо будет книги закупать. И литературу на иностранном языке, учебники по этому иностранному языку – мне с самого верха указание дали, мол, язык иностранный это сейчас самое важное. Но бюджет на книги не резиновый... Надо какой то один язык выбрать, и решать где книжки закупать будем… какой язык - там и закупим. Понимаешь? Думаю русский – будет правильным решением!
- Так ведь, главное знания… - начал опять Айдын, но Алескер будто его и не слушал
- Говорю русский! Вон сколько наших образование получило на русском и благодаря русским. Сколько полезной информации на это языке... верное решение это. Одним словом мне от тебя в этом вопросе нужна поддержка. Ты меня понял?
- Что же не понятного. Библиотека очень нужна селу, все поддержат.
- Э не скажи… Сейчас этих политиков развелось. Каждый второй в селе - политик. Все русское для них плохое! Образование им, видите ли, не нужно. Демагоги еще те! А в результате останемся без библиотеки вовсе. Так, что твоя принципиальная позиция – это то, о чем я тебя прошу.
Айдын согласно кивнул и вышел из комнаты. Зашел Зейнал.
- Садись, Зейнал – Алескер сделал удрученное лицо – ох и тяжелый же у меня был разговор сейчас с Айдыном…
- Что случилось, Алескер?
- Да вот, понимаешь, говорю ему ай Айдын, на библиотеку вот выделили деньги, думать надо чем эту библиотеку заполнять будем. Литературой, то есть какой и откуда закупать. Указание, говорю, пришло сверху чтобы акцент на языке сделали. Иностранном языке! – тут Алескер сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность сказанного – учебники по языку, да и литературу для детишек, качественную, из за границы велено закупать…
- А что Айдын-то? – не понимал Зейнал
- Да заладил Айдын на русском все должно быть. Литература и книги только русские, мол, самые лучшие и передовые.
- И что? – Зейнал все еще не понимал
- Как что? Забыл наше недавнее прошлое? Сколько нам несчастий от… не хочу казаться, этим… шовинистом. Но ты пойми, наше будущее за турецким языком. Это же братский нам народ и язык. Посмотри даже тетрадки турецкие какие красивые, качественные. А книги, представляешь, какие будут! В Турции все закупать надо и на турецком...
- Почему бы и нет, главное ведь знания…
- Не скажи, друг. Вот ты, аксакал, это понимаешь. А некоторые ведь демагогию разведут. Так и не получится у нас для детишек библиотеку построить. В общем, Зейнал, на тебя надеюсь. Твоя принципиальная позиция и поддержка – это мой единственный шанс добиться решения этого вопроса. А не решив его, сам понимаешь, ничего строить не имеет смысла.
Айдын и Зейнал были двумя самыми уважаемыми людьми в селе. В вопросах касающихся дел села к их мнению и совету всегда прислушивались. После хитрости Алескера не прошло и недели как все село разделилось на два лагеря – на сторонников русской литературы и на сторонников турецкой литературы. Не понимая причин настойчивости друг-друга и Айдын и Зейнал злились один на другого. И злость их, оттенив разум, выплеснула наружу все личные болячки и взаимные обиды двух аксакалов, и вскоре перекинулась на остальных селян. Повздорили соседи, наговорили друг-другу много обидных слов. Переругались в общем селяне окончательно.
Каждая сторона – не переубедив другую – стала ходить к Алескеру, как к представителю власти требуя от него вмешательства и разрешения. А Алескер разводил руками, делал озодаченное лицо и говорил
- Вам, люди, самим этот вопрос решить надо. Договориться вам надо. Нельзя же так. Мне с вами жить – как я решу? Или тех или тех обижу?! Не могу я так… демократия у нас ведь, все таки …Вот решите, тогда и начнем библиотеку строить
И спор так и оставался неразрешенным. То затухал. То возгорался вновь – обычно по воскресеньям и по праздникам, когда дел у людей становилось поменьше.
А Алескер вложил выделенные на постройку библиотеки деньги в бизнес своего родственника в Баку. И получал свои проценты.
И сегодня библиотеки в Данабаше нет. И дети учатся по старым учебникам... Да и читать им не очень нравиться – постоянные споры взрослых о библиотеке, и отсутствие ярких и интересных книг отбили у них всякое желание связываться с книгами вовсе…
№ 5 О выборах и «выборах»
- Ата, а для чего нужны эти выборы? – толстый сын кендхуда, Акшин рассчитывал этим вопросом привлечь внимание отца. Хотя ответы на эти вопросы его совершенно не интересовали – что легко читалось в его выпученных глазах – но получить поощрение отца за свое участие, он надеялся.
Его отец, Алескер, последние три недели был только и занят тем, что готовился к предстоящим сельским выборам кендхуды. Суетился, запирался подолгу в комнате со своими помощниками и соратниками и совершенно не уделял внимания семье.
- Сынок, выборы – это то, что нужно моему начальству в столице. Понимаешь, нет?
Хотя тупость Акшина была общеизвестным фактом, а причина его заинтересованности в этом вопросе – очевидна, отец продолжал – как бы повторяя свои мысли вслух:
- Раньше начальство говорило, Алескер, хочешь быть кендхудой – должен принести столько-то и столько-то. Каждый месяц – еще столько-то. А сейчас – говорят, мало, мол, только приносить, надо еще и выборы устраивать. Опять – расходы на бедную голову Алескера. А куда денешься – это демократия!
И не обращая внимания на Акшина, Алескер продолжал:
- Раньше был коммунизм, а сейчас – демократия. Начальство на то и начальство, чтобы постоянно менять коммунизм на демократию, а завтра демократию еще на что ни будь… И если хочешь оставаться кендхудой – надо всегда уметь выполнять новые требования начальства.
- Всех селян надо приглашать на выборы, да, отец?
- А как ты думал!? Это как на свадьбе – чем больше гостей, тем пышнее свадьба. А если гостей мало – значит, не уважают тебя! А если не уважают тебя – какой же ты кендхуда, Алескер!?
- Ата, а зачем на выборах твой друг, дядя Зохраб, тоже хочет стать кендхудой?
- Сынок, это игра такая – он как будто хочет тоже стать кендхудой. Не понимаешь? Вот он сегодня вечером к нам придет, посиди рядом и послушай. Мы как раз будем обсуждать как лучше организовать выборы.
- А он тоже будет тратиться на выборы? Он же бедный, ата?
- Акшин, вот когда ты глупости говоришь, ты меня злишь тем, что на мать свою становишься похожим. А балам, кто кендхуда?! Я – кендхуда! И выборы чьи выборы? Мои выборы? Поэтому трачусь только я. А он – помогает.
- Ааа – Акшин сделал понимающее выражение лица – демократия…
№ 6 Об эффективности и эффектности
Когда я в мае прошлого года приехал к деду Махьяддину в Данабаш, один деревенский узнал меня и остановил поприветстсовать как только я вышел с территории вокзала.
- Дедушку приехал навестить? Молодец - это был, как его все называли, Мирик. Как оказалась он теперь работал помощником кендхуды.
"...и сигареты фирменные курить стал, а раньше стрелял" подумал я, вспомнив непроходимую тупость Мирика и его необустроенность в прошлом.
-Да. А как дела в деревне?
- Все хорошо, развиваемся. Вот осмотришься сам увидишь как все поменялось. Сколько ты здесь уже не был? - И не дождавшись ответа на свой вопрос, он воровато приблизился ко мне, и тихим голосом сказал
- Дедушка твой уже старый совсем. Ну как там у стариков бывает, перестал некоторые вещи понимать. Демагогом стал...
Я отстранился от него и посуровел. Мирик продолжил
-Понимаешь, ему за счет государства - при этом слове глаза Мирика неестественно округлились - в конце весны двор привели в порядок. Не двор, а музей! Из районного центра приезжали даже, похвалили кендхуду за такую заботу о сельчанах. А твой дед недоволен! Представляешь?! Ходит тут и всем недовольство свое выражает... Ты это, поговорил бы с ним, образумил. Нельзя же быть таким неблагодарным.
Я просто попращался с Мириком и направился к дому деда.
Дед очень тепло меня встретил. Я с облегчением заметил, что он все еще энергичен и словоохотлив. После смерти бабки мы все стали беспокоиться, что он загнется от одиночества и звали его жить с нами. Но он, в ответ, только предложил нам пребраться к нему.
Распоковавшись и часик вздремнув с дороги, я проснулся к ужину. Было уже по летнему тепло, и мы сели кушать в саду.
Только когда мы стали пить чай, я вспомнил разговор с Мириком и спросил деда, что, мол, за дела такие.
Лицо деда стало мрачным. Он выругался: вспомнил все природные недостатки и Мирика и кендхуды в самых жестких выражениях. Матерных слов дед, надо сказать, знал очень много.
Выругавшись он закурил и уже развеселев стал рассказывать.
Оказалось, что еще до зимы он обратился в сельскую администрацию с тем что бы починили водяную скважину, ту что в трех домах от него. Труба эта забилась или прохудилась и деду и еще семерым сельчанам приходилось ходить за водой к сельскому центру. А обратиться он решился потому как месяц до этого, на сельском собрании кендхуда заявил, что из района выделили деньги на улучшение жизненных условий сельчан. И там же на собрании кендхуда попросил всех жителей донести до него у кого какие проблемы, что бы начать их срочно решать.
Но зиму дед проходил за водой к центру как и раньше, так как никто на его обращение не отреагировал. Что совсем не огорчило его - они здесь давно уже научились решать свои проблемы сами - а только укрепило его веру в то, что чудес не бывает.
Но в марте, дед, как и все его соседи, обнаружили толпу плохо-организованных рабочих - по говору не местных - облепивших заборы всех домов на его улице. Потом выяснилось, что их позвал кендхуда, как раз на те самые выделенные для обустройства села деньги. В течении трех дней, порядком надоев окружающим, эти рабочие окрасили заборы сельчан в белый цвет, посадили вдоль заборов шесть кустов и на каждый дом прикрепили блестящие металические пластины с номером дома.
Потом приезжал толстопузый чиновник из районного центра и его провели по их улице. Чиновник остался доволен. Особенно - сочностью ягненка, кебабом из которого кендхуда кормил его до этого.
А в пятнцу на той же неделе, на сельском собрании всем было заявлено, что районный чиновник очень доволен тем как улучшается наше село. И что тот лично поблагодарил кендхуду за его исполнительность и труд. Говорил это все, конечно же, Мирик, что говорило о природной скромности кендхуды, в силу которой тот не мог хвалить себя сам.
- Теперь я понимаю, для чего нужен кендхуда помощник - смеясь перебил я деда на этом месте. Он улыбнулся и продолжил рассказывать.
На том самом собрании дед встал и высказал все, что он думает о том чиновнике, кендхуде и самом Мирике. И, не стесняясь выражений, поинтересовался как часто и чем кендхуда и Мирик собираются поливать новопосаженные кусты.
Лицо кендхуды - вспоминает дед - стало красным как зрелый помидор. А Мирик закричал, что дед - неблагодарный старик и что Аллах его покарает за эту его неблагодраность.
С тех пор деда на сельские собрания не звали.
А он продолжал таскать воду из центра.
Для себя и для поливки кустов.
№ 7 Старческий маразм Гасан киши
Сельские дети столпились у роскошного заграничного автомобиля сына кендхуды, Акшина. Восторг и любопытство на детских лицах резко сменились испугом когда в воротах появился сторож кендхуды.
- Бездельники! Опять облепили! Прочь!
Дети бросились бежать.
Отбежав на безопасное расстояние от грозного сторожа, они пошли медленным шагом в сторону речки.
- Видели - начал один - внутри салон кожанный. И цвет кожи такой необычный, не такой как в машине его отца, Алескера...
- Да у Алескера вообще не машина, по сравнению с этой... Акшин - круче своего отца
- Красавчик он - согласно кивнул третий.
Тот что был постарше всех, обычным для него в компании друзей тоном осведомленного человека, сказал:
- Акшин хвалился, что в следующем их виноградники дадут еще больше урожая, и Алескер еще один дом отгрохает рядом с тем что есть - обалдеем какой красоты
Отальные внимательно слушали старшего.
- Вы видели их виноградники - больше всего поселка! С таких десять домов построить можно! Но Алескеру ведь еще приходится помогать сельчанам с продажи урожая - он же наш кендхуда...
- Так его, наверно, потому и кендхудой сделали, что он такой богатый? - спросил один из детей старшего.
Тот только фыркнул. Ответ, по его мнению, был очевидным - не нищего же кендхудой делать, это ж срам какой был бы для всего Данабаша.
Эльчин, самый младший среди детей, не очень понимал очевидных для его страших товарищей вещей. Но ему очень хотелось доказать обратное. И потому он решил подержать разговор:
- А мой дедушка, Гасан, говорит, что раньше эти виноградники были общие, а Алескер был выбран сельчанами за виноградниками присматривать...
Не успел мальчик закончить предложение, как дети взорвались гоготом. И он понял, что опять сказал глупость и покраснел.
- Ну что вы ржете... оправдываясь затянул Эльчин
- Ага - сквозь гогот бросил старший - и люди летали на драконах, раньше... И твой дедушка настолько старый, что помнит как это было...
Эльчин покраснел еще сильнее, и решил, что больше никогда не будет слушать байки выжившего из ума деда.
№ 8 "О неизлечимой болезни Азера"
Азера знали все в селе Данабаш. И любили.
Большой скромник и работяга, говорили о нем.
Никогда и никому не отказывал Азер в помощи: кому крышу залатать, кому - с переездом помочь, воды натаскать, или еще чем другим помочь по хозяйству. И никто не слышал, чтоб он когда-то просил чего взамен.
Вспомнили о нем весной, когда бабушке Секине понадобилось избавиться от накопленного во дворе за зиму мусора. Кинулась она искать Азера, да нигде его найти не смогла. Стала расспрашивать народ в селе и тогда выяснилось, что Азера не видели уже второй месяц.
Пошли тогда всем селом к дому Азера, на окраину села.
Сирота Азер, лет 18 или 19 от роду, жил один, в небольшом, но крепеньком домике у леса.
Войдя в его домик, селяне обнаружили Азера лежащим в своей кровати совершенного бледного, измученного и испуганного.
Хошбахт, сельский врач, осмотрел Азера и обнаружил у него на груди большого клеща-паразита. Секина предложила оторвать клеща, но кендхуда сказал, что это может быть опасно и что нужно позвать врачей из Баку. Хошбахт не спорил.
Решили звонить в Баку.
На следующее утро приехала бригада врачей из столицы. Расположились в доме у кендхуды.
Через некоторое время туда пришел и Хошбахт и стал гостям рассказывать о том, что, по его мнению, этот паразит поселился на теле Азера уже давно, с детства. И что, мол, постепенно лишал паразит Азера жизненных сил пока не свалил того окончательно этой зимой. И предложил сорвать клеща и, сразу после этого, немедленно приступить к лечению.
Врачи из Баку дослушали Хошбахта, переглянулись с кендхудой и со снисходительной улыбкой попросили Хошбахта оставить их одних. Мол, им надо подумать.
Тут Хошбахт чуть было уже не сдержался. Он бросил на кендхуда яростный взгляд и выскочил из его дома окончательно обиженный. Хошбахт догадался, что кендхуда успел наговорить о нем гостям много чего нелестного, по старой личной между Хошбахтом и кендхудой вражде.
В полдень жена кендхуды накрыла для гостей роскошный стол. Кендхуда пригласил гостей за стол, убеждая их, что на голодный желудок работа не спорится. Столичные врачи согласились.
За столом, однако, не забывая о целях своего визита, гости говорили о больном.
- Должен отметить - начал тот, который был самый толстый из них - что решение позвать нас, а не принимать поспешных решений было очень мудрым...
Другие кивнули в знак согласия, продолжая жевать.
- ... Ведь любые резкие перемены для больного в таком состоянии могут привести к дестабилизации...
Кенхуда загордился от того, что гости из столицы общались с ним на равных, не сторонясь использовать в беседе таких слов как "дестабилизация". Он поспешил поддержать говорящего, вставив:
- Да, я всегда говорю - всегда лучше хоть какая стабильность, чем ...
- Именно - согласился толстый и потянулся за очередным кусочком мяса.
Тот, что помоложе закончил жевать и тоже вступил в беседу:
- Мы, ведь, даже не знаем, может за столько лет организм больного настолько приспособился к этому клещу, что оторви мы его - он умрет!
Сидящие за столом нахмурили брови, подчеркивая свою солидарность со сказанным. И не переставая, при этом, жевать. А молодой, вдохновленный поддержкой старших, продолжил:
- Да и согласно последним международным исследованиям, такие паразиты есть у большинства людей. И они, в некоторой степени, полезны...
Кендхуда окончательно загордился собой от приобщения к обществу таких образованных и продвинутых людей. Решив подтвердить свою образованность - в которой, очевидно, бакинские гости ничуть не сомневались - он сосредоточился, вспомнил все умные слова из выступления районного руководства перед селянами на прошлой неделе, и сказал:
- Я даже могу предположить, что необходимо потерпеть и дождаться, не эволюционирует ли паразит в нечто, что очень благоприятно повлияет на здоровье Азера в будущем...
Гости оценили мудрость кендхуды, так же как и нежность жаркого, поданного женой хозяином дома. И продолжили свою беседу за ароматным чаем.
Под вечер, находясь в очень хорошем настроении, врачи из Баку и кендхуда решили навестить больного.
По дороге к дому Азера, они столкнулись с внуком электрика Имрана.
Тот, как раз, бежал к дому кендхуда, что бы сообщить, что Азер скончался.
vBulletin® v3.8.7, Copyright ©2000-2019, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot